А если серьёзно, то жизнь после Mizumono какая-никакая, но есть. Обратилась я намедни к русской классике (её принято не любить, но меня школа травмировать не успела). А было так. Обсуждали Мисиму, в голове всплыл эпиграф из «Братьев Карамазовых» — и вот я уже с «Бесами» под мышкой, дочитываю критику. Заглянула даже, надеясь на свою, так сказать, рефрактерность, в наш новый сериал. Пожалела. Мало того, что не все играют.. Во-первых, от смеха можно и подавиться. Во-вторых, Труп невесты-Лиза и беспощадный русский слэш в лице Петруши Верховенского будут ещё долго преследовать меня в кошмарах.* А ещё там есть мини-Пушкин.. Не спрашивайте.* На этом фоне русофоб-Вайда, его Ленин на броневике-Верховенский и забытый Николай Всеволодович — не беда. Да, забросить центрального персонажа — не худшее, что можно сделать в экранизации. Возвращаясь к книге.. Она прекрасна. И то, что, как читали, так и читают её как-то мимо текста, видится мне ещё более зловещим, чем она.
Наблюдавшие меня в тот период сказали, что зловещая и противная была сама я.
Но их было немного — на общение меня не тянуло.

— Верховенский, вы не имеете ничего заявить? — прямо спросила хозяйка.

— Ровно ничего, — потянулся он зевая на стуле. — Я, впрочем, желал бы рюмку коньяку.

— Ставрогин, вы не желаете?а

— Благодарю, я не пью.

— Я говорю, желаете вы говорить или нет, а не про коньяк.

— Говорить, об чем? Нет, не желаю.